Адмирал Империи 4 [СИ] - Дмитрий Николаевич Коровников

наш комдив позволял в относительной безопасности противнику развернуться, особо не теряя в мощностях бортовых энергощитов. Все делалось для того, чтобы его американский визави утвердился в решении на отход, как в правильном и единственно верном. Ничто сейчас не должно спугнуть «отважного» АСРовского адмирала Кенни…

— Начать перегруппировку дивизии, — Хиляев решил использовать появившееся свободное время для того, чтобы заново собрать воедино 15-ю «линейную» и выстроить ее в более подходящую конфигурацию для дальнейшего преследования противника. — Штурманам — определить возможные маршруты отхода американцев и проработать собственные оптимальные курсы для их перехвата… Близко не подходим, когда все до одного вражеские корабли покажут нам свои силовые установки, только тогда начинаем движение и открываем огонь… Всем понятно⁈

— Да, господин адмирал, все ясно как белый день из двух Солнц на Деметре, — был ответ командиров кораблей 15-ой дивизии. — Однако при таком раскладе можем некоторых упустить…

— На эсминцы и фрегаты противника внимания не обращайте — пусть удирают, не велика важность и потеря, — отозвался Дамир Ринатович. — Главное — не дать уйти дредноутам противника и уничтожить их все до одного. Именно линкоры, тяжелые крейсера, а также дивизионный авианосец — вот основа любого подразделения. Без них считай 30-ой дивизии уже не существует… Поэтому, по команде открываем огонь прежде всего по кормовым защитным полям указанных мной кораблей… Легкие пусть улепетывают, если конечно у них получится это сделать…

— Понятно, выполняем…

Полтора десятка русских боевых кораблей начали быстрое перестроение в «фалангу» — плотный атакующий строй, в первом ряду которого располагались тяжелобронированные вымпелы с сильной дальнобойной артиллерией. Такое построение было рассчитано на нанесение максимального урона противнику, начиная с дальней дистанции ведения огня. Вторая линия состояла из кораблей поддержки, которые при необходимости могли прикрыть «фалангу» с возможных направлений контратак вражеских эскадр. Эсминцы и легкие крейсера в случае захода во «фланг» подобного построения, быстро занимали оборону и давали время кораблям первого ранга перестроиться в изменившихся условиях боя…

Это была стандартная атакующая схема русского флота, которая иногда варьировалась в следствии различного состава эскадры, применяющей данное построение. Сейчас вице-адмирал Хиляев не стал ничего придумывать и менять, его все устраивало. Достаточно было дождаться полного разворота кораблей противника и затем начать постепенно наращивать силу огня палубных батарей, выводя один за другим отступающие корабли.

Удар артиллерии по силовым установкам являлся самым быстрым и эффективным способом остановить и существенно ослабить сопротивление вражеского корабля. Вымпел, получивший повреждения двигателей, помимо того, что не имел возможности продолжать движение, становился гораздо менее маневренным. На одних маломощных тормозных двигателях сильно не разлетаешься, тем более, когда вокруг вертятся юркие корабли противника, готовые тебя растерзать. Тем более что для атаки этот самый противник будет заходить именно со стороны кормы, где практически не было артиллерии, чтобы этому противодействовать.

Корабли с выведенными из строя силовыми установками, как правило, уже не представляли серьезной угрозы. Именно поэтому все адмиралы и флотоводцы старались защищать свои «тылы» — самое уязвимое место, как у отдельного корабля, так и у всего боевого построения эскадры или флота…

— Господин адмирал, похоже, флагман американцев решил лично показать пример своим подчиненным, — усмехнулся старший помощник Хиляева, видя на экране, как линейный корабль «Алабама» первым из всей дивизии развернулся и начал на полной скорости удаляться, стараясь побыстрей покинуть опасную простреливаемую зону в двести тысяч километров, то расстояние с которого могли работать по врагу наши дальнобойные батареи. — Контр-адмирал Кенни спраздновал труса и не скрывает этого…

— Ничего страшного, догоним и «Алабаму», — махнул рукой Дамир Хиляев и только теперь слегка улыбнулся, — линкор слишком медлительный, чтобы мы его упустили. Пусть флагман 30-ой останется на десерт, а пока займемся остальными…

Наш командующий видел расстояния и просчитывал скорости, с которыми движутся корабли обеих сторон. Он не боялся упустить Кенни, ведь русские начали одновременное с противником движение, не отстав ни на километр, только пока огонь не открывали. Поэтому американцам, как бы они того не желали, не удалось разорвать дистанцию и выйти из зоны огневого контакта. Некоторые корабли преследователей легко могли обогнать убегающих, если бы это было необходимо, но они продолжали идти в плотном строю, выполняя приказание своего адмирала и только лишь ждали команды снова открыть огонь.

И вскоре такая команда из уст Дамира Хиляева прозвучала. Вице-адмирал дал добро на работу дальнобойных батарей, как только убедился, что все вымпелы «янки» развернулись «спиной» и уже не смогут снова перестроиться и встать в глухую оборону. Нет, они конечно могли совершить подобный маневр, но уже под тотальным огнем русских канониров и с утратой скорости и времени, а это означало дополнительные потери в мощности защитных полей и общей обороны.

Если бы Кенни оказался более отчаянным воякой, то в ситуации, в которую вляпалась его дивизия, лучшим действием, способным задержать русских и продержаться до подхода собственных подкреплений была бы именно глухая оборона — построение, которое во флотских учебниках по тактике космического боя называлось — «каре».

«Каре» представляло собой — плотную сферу, где корабли выстраивались силовыми установками к центру, а носами смотрели в разных направлениях, с которых мог атаковать их враг. При такой скученности главным преимуществом обороняющейся стороны являлось перекрытие корпусов кораблей защитными полями друг друга. Энергощиты прикрывали и соседей по построению и более слабые вымпелы, что позволяло отбиваться от наседавшего врага гораздо дольше и эффективней, чем при обычной обороне в «линию»…

Существенным минусом «каре» считалось невозможность дальнейшего отступления из сектора боя. Если командир подразделения принимал решение перестроиться в «каре», это означало, что корабли с большой долей вероятности останутся в этих координатах до конца сражения и, либо героически погибнут, либо им все же повезет нанести существенный ущерб атакующей стороне, и они сумеют отбиться…

По какой причине контр-адмирал Джейкоб Кенни не решился на глухую оборону, Хиляеву было не известно. Сам он на месте американца выбрал бы именно «каре», тем более что 30-я «линейная» дивизия в секторе находилась не одна. В нескольких десятках миллионов километров к ней спешили на помощь по крайней мере две дивизии 4-го «вспомогательного» флота. Такое расстояние по космическим меркам считалось большим, но не огромным, и Кенни если бы захотел, мог продержаться до подхода Уоррен и Джонса. Но командир 30-ой почему-то этого не сделал, видимо решив, что быстрый отход его кораблей из опасного сектора — это лучший вариант…

Странные эти АСРовские адмиралы, слишком уверенные в собственных силах и пренебрежительно относящиеся к противнику. Они думают, что у русских менее быстроходные корабли, или, что «черноморцы» не решаться контратаковать⁈ Наивные республиканские мальчики и девочки!

Дамир Хиляев видел, как вторая группа флота Парсона, а именно — 25-я «легкая» дивизия сорвалась с места и начала быстро приближаться к сектору сражения, с намерением выправить ситуацию и помочь отступающему авангарду. Однако расстояние до огневого контакта с данной дивизией было еще достаточно большим. Даже при условии, что контр-адмирал Уоррен не будет выключать форсажа на своих вымпелах, ее подразделение сможет приблизиться к месту действий не ранее, чем через сорок пять стандартных минут. Этого времени Хиляеву будет достаточно, чтобы разделаться с дредноутами Кенни.

А там на подходе уже и Кондратий Витальевич со своей 2-ой «ударной», Хиляев с удовлетворением отметил, что адмирал Белов держит руку на пульсе и все прекрасно видит. Белов внимательно следил за развитием событий и когда заметил что Элизабет Уоррен с бешенной скоростью «понеслась по кукурузе», в свою очередь отдал приказ кораблям 2-ой дивизии сниматься с «якорей» и идти навстречу данной группе.

Кондратий Витальевич был уверен, что Хиляев после бегства дивизии Кенни, без особых усилий расправится с американским авангардом, поэтому решил двигаться не прямо к нему, а сразу наперерез Уоррен, заходя ее кораблям во «фланг» и тем самым срывая возможность атаки на нашу ведущую преследование — 15-ю «линейную» дивизию. Белов просчитывал возможные варианты и похоже выбрал самый правильный. Контр-адмирала Уоррен от удара по Хиляеву должна остановить возможность того, что 2-я дивизия может легко зайти ей в тыл и окружить 25-ю, как